Порой, за счастье нужно бороться даже с самим собой.

Зимние рассветы в обволакивающей мгле кажутся самыми уютными, когда встречаешь их пробуждающимся взмахом век, с мыслями о нашей скорой встрече. Мерзлые крыши домов укрывает густая пелена дымки, проторенные тропы обрисованы множеством оставленных следов и где-то неподалеку уже слышен гул машин. Статные сосны виднеющиеся из моего окна, слегка покачиваясь, словно приветствуя меня, небрежно сбрасывают маленькие охапки снега. Я провожаю взглядом летящих птиц, и они взамен мне даруют чувство полета — это счастье живущее внутри меня. И именно сегодня мне почему-то очень хочется тебя удивить, такого улыбчивого и загадочного, моего. Едва зародившиеся внутри меня чувства, до неузнаваемости изменили мое восприятие мира, а я подарю этот мир тебе – сказочный, волшебный и чистый. Привычно тяжелые тучи провожали меня до гаража, пальцы коснулись холодного руля и набирая скорость, оставляя следы от шин, я предвкушала, как скоро услышу самый родной голос на свете. За окном в чащу леса от разочарований, убегали людские мечты, чьи-то постыдные секреты пытались спрятаться в огромных сугробах, неизбежность грустно взирала на укрытую льдом речушку, а непрощенные ошибки играли в прятки с северным ветром. Удивительно, но все обычно не замеченное нами, всегда рядом. Дорога с каждым километром становилась шире, и вскоре я уже неслась по трассе к городу, который люблю. За то, что в нем ты, за свет желтых фонарей, за дышащее историей здания и неугасающий драйв. Я подпеваю нашим любимым песням, отбиваю пальцами ритм и излучаю глазами некогда потерянную радость. Мне было мучительно страшно так никогда тебя и не встретить — того, без кого моя душа изнывает от непонимания и холода, того, которому единственному удастся меня разгадать, того, который сможет меня чувствовать. Припарковавшись и выйдя, морозный воздух, проникнув в мои легкие, выскользнул паром из уст, шаги отзывались хрустом по снегу, а взгляд уже заметил тебя среди заполненной людом улицы. От невозможности терпеть это, пусть даже такое незначительное расстояние, я ринулась к тебе, в самые теплые объятья. Глаза закрылись в блаженстве твоего запаха, руки ощущали рельефность пальто, чувствовалось легкое головокружение и словно время в подарок для меня, стерло свои границы. Мы шли по заснеженным улицам самого чудесного города, эххх….сколько же мне еще тебе нужно рассказать, сколько открыть нужно..!!!

Я тебе верю! Эта мысль появляется в моём сознании намного чаще, чем что-то типа «хочу кушать, пить» или «как мне хорошо-плохо». Заострённая доверчивость довела меня до опустошённости, и уже в который раз завела мены в тупик бессмыслия и непонимания.

Всю мою жизнь близкие люди учили меня как можно меньше верить людям, дабы не позволить мне наступить на их же собственные грабли. В каждом индивидууме мне сначала приказывали, а потом советовали видеть скрытого обманщика, подозрительную личность или, в худшем случае, врага. Но я, имея врождённую склонность к протесту, наверное, именно из-за неё меньше всего верила именно своим родственникам. Вскоре, повзрослев, я даже нашла этому логичное оправдание. Мол, ещё близкие моих близких, насмотревшись в жизни на всякую пакость, наточили не только свою бронь, но и накрыли этим панцирем всех своих даже будущих родственников. Даже тех, которые по жизни и по желанию судьбы – купаются в молоке и в золоте. Подобным колпаком пытались «спасти» и меня. Я же, как человек сильный и смелый, считала, что мой собственный опыт будет для меня более полезным. Поэтому я сначала инстинктивно, а потом уже совершенно сознательно верила людям.

Со временем моя вера переквалифицировалась в привычку. Я уже и не замечала, как стала с открытым ртом слушать всяких подонков-сказочников, верить нехорошим человечкам и, в результате, облагораживала своё сердце шрамовыми татуировками. Сегодня мой пульсирующий, мягкий, но уникально мощный механизм уже по праву можно называть произведением искусства. Каких только рисунков на нём нет: и неглубокие, но периодичные выжигания, и художественная гравировка, и аппликация и даже макраме из лапши на моих ушах. Но самое невероятное то, что разглядывая изнутри своё изнурённое, но почему-то такое красивое и уже даже оригинальное сердечко, я – существо легко восхищаемое, продолжаю каждый день с упоением и экстазом повторять эту короткую, но судьбоносную, основополагающую и вечную фразу — «Я тебе верю».

Лишь бы мы проснулись с тобой в одной постели… Скоро рассвет…Выхода нет… Ключ поверни и полетели…

Жизнь похожа на эту промокшую от дождя и слез дорогу… Вот едешь в такси. Периодически протираешь стекло, все те же капли по стеклу, все те же столбы с пустыми вывесками, и тот же мокрый асфальт… И понимаешь, что прошел год, два, три… И ты чувствуешь себя так, будто бы ты никуда не едешь и не собираешься… Что ты живешь вот в этом такси. Пустое холодное сиденье рядом. И ты не чувствуешь себя несчастной по этому поводу. Ты едешь… квартал, два… И ты уже не помнишь откуда ты едешь… Поворачиваешь голову и смотришь в заднее окно твоего уже родного такси. И у тебя есть шанс увидеть две вещи. Первая : просто пустой мокрый асфальт. Вторая: ослепляющий свет прошлого… ой! Я имею в виду машины, которая едет вслед… И больно все равно. И все же. Ты понимаешь, что и не хочешь уже выходить из этой совершенно чужой машины… ведь она уже твоя… Она была чужой до того как ты села.. А теперь она твоя и дорога эта тоже. И эти безразличные капли, и запотевшее стекло, этот человек, который ведет Твое такси… все это Твое. И пусть дорога скользкая, и пусть окно не закрывается , и пусть ты простужена, одинока и устала от всего этого. И ты хочешь остановить это такси, которое вот уже в десятый раз везет тебя мимо той самой пустой афиши! Но… не делаешь этого… Почему? Потому что уже четко осознаешь, что в этой жизни у тебя есть что-то свое. Своя, пусть кольцевая, дорога, свое такси, свое мокрое стекло… И в конце концов… Свой дождь, способный объяснить все, что ты чувствуешь и нет. Спрятать и показать все, что бы ты хотела и нет… У каждого из нас все это есть… И пока Это еще есть, мы никогда не должны опускать голову и смотреть на дорогу… А вдруг водитель пропустит тот самый, тот самый нужный и единственный поворот, способный увести нас с этой бесконечной замкнутой на себе самой дороге?…

Нужно писать… в чью-то тетрадь… Кровью, как в метрополитене… Выхода нет…

Я всего лишь хочу уйти, ну что в этом такого невозможного? Без проявлений слабости перед обстоятельствами, но так, чтобы рассказать, нет, не о планах, а о том, почему не могу так больше. И как никогда не хочется кого-то слушать, все эти уже давно кем-то сказанные слова, успокоения ради, приелись. У меня есть моя реальность и мои вымысли, но они лишь мои и никогда не будут граничить между собой. И набирать полные легкие воздуха, когда что-то перекрывает тебе кислород, это же жуть как неприятно. Да и вообще, по-моему достаточно с меня терпения. Завалялся бы у меня билет, я бы не то что не задумываясь махнула куда-нибудь, я бы этого жаждала всей своей опаленной душой. И готова трястись в конце душного вагона плацкарта где-то на верхней полке, или лететь в самолете в самом последнем классе с обшарпанными сидениями, и на автобус в котором плавишься и нервно подпрыгиваешь каждые 5 секунд, тоже готова, не поверите, да даже на захудалой лодке без одного весла. Только бы туда, где никого не знаю, на неопределенное время, пока душа моя излечится. Училась бы у полей свободе, когда они чья-то собственность, впитывала бы речную размеренность и спокойствие, когда им «плюют в душу» целыми охапками отходов, а у солнца бы училась заново улыбаться, той улыбкой, которой только солнышко улыбается. А может быть, мне бы посчастливилось изучить новую культуру, узнать людей, что живут совершенно иным восприятием. А потом все эти житейские трудности, все эти «нет», все эти ограничения, были бы ни чем иным как просто пылью, которую я по лености своей забыла стереть из жизни. Но что мне делать сейчас, когда билета никакого и в помине нет, когда моя вера надломлена, есть только данность, ужасное такое «перед фактом». Молиться, чтобы быть ничьей – ни обстоятельств, ни боли, ни чьей-то.

Скомканную тишину подъезда разбудил щелчок в замочной скважине. Я закинула ключи в сумку, провела взглядом по обшарпанным стенам. Прокуренные лестничные клетки хранили чье-то соседское злорадство, протяжно вздыхал старенький лифт, внимая стонам грязных похотливых ласк, каких подъездные углы помнят чуть ли не со своего основания. И даже не верится, что там, за многочисленными дверьми квартир, огороженный и совершенно другой мир. Последнее время все жили только двумя переживаниями – отменой техосмотра, и осточертевшими неделями дождя, будто в мире больше ничего и не происходит, хотя, быть может, это доминировало лишь в моем личном мирке. Выйдя на улицу, почувствовала, как все мое «тесно», вырвалось наружу, стремглав направляясь к массивным не июльским тучам. Очищенный воздух доносил детский смех, шум мотора, и чьи-то маты. Да уж, неизменная смесь города. Но это меня уже давно не удивляло, в отличии от того, как много моментов, что раньше были неотъемлемой частью моих будней, стали всего лишь приходящим во сне прошлым. А взамен – ничего, я даже не успевала прощаться. Во мне больше нечего открывать, мне больше нечем удивить. И даже город, который всегда был с радостью со мной на одной волне, дышит какой-то совершенно отдаленной от меня жизнью, словно ему все равно. Быть может, он просто чувствует надвигающуюся разлуку, вот и дуется. А я наслаждалась им, уверено шагая, словно не замечаю его обиды. Кто-то гадкий снова разбил фонарь, напротив вывешивают новую вывеску, а на остановке, ныряя в очередную маршрутку, почтенный гражданин выронил пятидесятигривневую купюру, деловито махнул рукой и с грохотом закрыл за собой дверь, а она понеслась в противоположном направлении подгоняемая ветром. Как же я все-таки привыкла к этому «дырявому» асфальту, к вечным и необъяснимым взглядам, неповторимым архитектурным постройкам. Живя в ожидании этой самой крайней точки, я видела все это совершенно с другой стороны, свое пребывание считала бессмысленным и, казалось бы, ждала, когда мои силы иссякнут полностью, когда мне будет предоставлен еще один шанс. Растеряв практически все, пустая и измученная, таки дождалась. И вот теперь, так медленно и аккуратно я буду все отпускать. Мне не дает покоя это странное состояние, в котором понятие временно, остро как никогда. Оно перемешивает все мои чувства, порождает легкий страх и неумение прощаться. Светофоры уступчиво горели зеленым, кто-то кого-то случайно задел сумкой, бульвар вновь потревожил резкий порыв ветра, кожей я стала ощущать крупные капли дождя, эх….снова промокну….

Порой уходы доставляют сплошное удовольствие, не то, что будет потом, после всего, а именно сам процесс. Все начинается с рождения внутри глубокой уверенности, которая, возможно, раньше даже и не думала посещать твою жизнь. Тогда в ней руководствовалась страсть и властвовала беспечность. Они, как правило, временны, исполнив свою партию, закрывая тебе глаза на все, уводят слишком далеко, а потом бросают, среди опустевшего пепелища твоих совершенных ошибок. И тогда, когда ты больше всего растеряна, и, как тебе кажется, обезоружена, через легкие, вытекая словами, проявляясь действиями, тебя заполняет уверенность, которая отрезвляет. Ты вдруг сразу понимаешь, что тебе нужно – у-хо-дить. Не оставляя ничего после себя, ничего не объясняя. Ты начинаешь сама удивляться, как резко меняется все вокруг, мир словно падает к твоим ногам, и ты чувствуешь себя победительницей. Выходишь из ослабшего состояния прямо на резкие, пропахшие асфальтом, бензином и драйвом улицы. Чувствуешь, как все внимание обращено только на одну тебя. Ты осознаешь, что ты сейчас уходишь навсегда, осознаешь свою готовность к чему-то новому и разбавляешь настроение города своей по-новому открывшейся женственностью. Вселенная приготовила для тебя новое уютное местечко и струны души растворяют тебя в неведомой, манящей неге. Нет, как же все-таки приятно уходить!!!

Он тебя недолюбливает. Трамваи, чуть ли не с радостью, развозят последних пассажиров. Хорошо им, у них свои чётко обозначенные маршруты. И им плевать, что ты читаешь в его взглядах, что выбирала не те наряды, не те прически. Расслабься, любая из остановок твоя, да только не подарочная. И много-много незаписанных памятью слов, ищущих своего адресата, у которого совсем другие глаза и привычки … А ты недоговариваешь, недодариваешь свои улыбки, недораскрываешься. И пытаешься все изменить – перетаскиваешь мебель из комнаты в комнату, меняешь образы и настроения, а все не меняется, как назло. Не о тебе истории, разговоры и мысли, читай лучше городские хроники и разбирайся в себе, может когда-нибудь разгадаешь. Он покупает тебе новую порцию свободного воздуха, и ведь заботиться. И любит, правда любит, но все в тебе не то, ведь ты не Аня и поэтому недолюбливает.

Мне почему-то неважно какой внешностью она будет обладать,наверняка это будет хрупкое, утонченное, сероглазое создание, что неведомым образом притягивает внимание прохожих. Задумчивая и не обращающая ни на кого внимание, она скорей всего небрежно ступает по измученному суетой асфальту. Лишь после того, как циферблат послушно пронесет часы, она неожиданно заполнитменя полностью, да что там, пленит просто. Вот так, не предупредив даже, ворвавшись в мою жизнь после долгих лет ожиданий. И сразу, будто это воплощенный кем-то сценарий возникнет моя постоянная потребность в ее нежности, в то время как ей будет казаться, что нежности этой, у нее уж слишком много…глупенькая…я ведь от каждого такого взгляда, от каждого прикосновения, что будет ложится шелком на мою впитавшую ее запах кожу, буду просто сходить сума. И счастья большего наверно не будет, чем просто ощущать ее рядом и разгадывать, в ней обязательно должна быть уйма загадок и что бы никто кроме меня не мог их разгадать. А я искусно и самоотверженно буду ее изучать, когда буду наблюдать, как она увлеченно мне о чем-то рассказывает, улыбается и смотрит в глаза. Глаза…..хочу что бы они были бездонные, тонуть в них хочу, ныряя в эту бездну чувствовать ее настроение,угадывать ее мысли и желания. Хочу понимать ее как ни один другой человек и поэтому прощать. За все многочисленные глупости, за ее привычку теряя контроль сразу бросать все, и сбегать. За ее неревнивость, абсолютную, на грани полного безразличия. Это было бы интересно, я не привык, что бы меня вот так не ревновали.Я жажду ее нестандартности во всем: взглядах на жизнь, мечтах, принципах, разговорах, отношениях — раскрывая при этом ее неповторимость. И пусть она обязательно будет ленивой, ммм….не знаю насколько, ладно не важно, главное я смогу постоянно ее чем-то удивлять как никто другой, а это важно для меня, глупо, но важно. А еще хочу,что бы она была нетерпеливой, до ужаса просто – если хотите. Что бы добивались мы всего и сразу. Вместе. А главное, пусть она будет чиста душой, что бы я смог доверять себя настоящего, одной лишь ей. И пусть будут говорить что эти отношения странные, пусть вообще что хотят говорят, а мне нужна только такая.